Что такое «культура отмены»
Cancel culture — культура отмены — феномен, при котором человек или группа людей лишаются поддержки и подвергаются осуждению в социальных или профессиональных сообществах как в онлайн-среде, так и в реальной жизни.
По сути это некоторое подобие буллинга, травли. Только в данном случае мы имеем дело с обратной тягой: человек, ранее обожаемый “активным большинством”, по сути свергается с пьедестала и становится объектом для травли, изгоем.
Представьте себе, что за любой проступок или “неправильное” мнение от вас отвернется ваше окружение, да ещё и в соцсетях будут фигурировать насмешки, оскорбления, а порой даже угрозы в ваш адрес.
“Отмена” может происходить по любым поводам: от старых некорректных высказываний/публикаций (которые, вероятно, соответствовали духу того времени), непопулярного мнения, несогласия с большинством, и заканчивая жуткими вещами вроде домогательств или насилия.
С давних времен инструментом социального контроля людей, если мы не будем впутывать политические институты, являются публичное высмеивание и унижение человека, переступившего порог положенного. Практика современного общества приобрела радикальный вид гражданского наказания с 2010‑х, когда стала активно внедрятся в реальность власть социальных сетей. Публичную личность теперь можно так же легко «отменить» и в жизни, путём постоянного негативного комментирования со стороны пользователей соцсетей, словно происходит двойная «отмена» существования.
Особенности феномена «культура отмены»
Больше половины россиян не почувствовали влияния «культуры отмены», а 1/5 вообще не в курсе что это.
Такую статистику привела заместитель главы «Газпром-медиа» Юлия Голубева, по её словам, в исследовании приняло участие более 4 тысяч респондентов, которые должны были ответить на вопрос о влиянии на их повседневную жизнь и профессиональную деятельность такого явления, как «культура отмены».
Порядка 55% опрошенных заявили, что не почувствовали на себе отмены, а 20% участников не знают что это такое.
Современный человек требует всё больше внимания к себе, делая границы между приватностью и публичностью почти незаметными. Пользуясь целым арсеналом приложений, мы достаточно много времени проводим в Сети: выполняем ли профессиональные задачи или же на досуге просматриваем очередной музыкальный клип. В социальных сетях пользователь смело выражает мнение на ту или иную проблему или же восхищается чьим-либо поступком, порой не подозревая, что этим может нанести вред другому.
Проблемы онлайн-приватности стали изучать не так давно. В 2016 году вышла статья, в которой был проведён анализ китайского и американского общества, где целью являлось изучение границ личного пространства в социальных сетях. В ней также отмечалось, что появление такого феномена виртуального пространства как “human flesh search” является некоей «инициативой снизу» (“grass-roots” effect), способствующей сплочению китайского коллектива. Суть феномена заключается в поиске частей тела популярной личности на фотографиях: например, рука в углу фотографии, в центре которой изображена другая знаменитость. С одной стороны, возникает сообщество, которому важно знать об образе жизни их кумира, с другой стороны — это противоречит этике. Подобное поведение неприемлемо в американском индивидуалистском обществе. Процесс поиска человека по части тела – “doxing” – привел к тому, что постоянное преследование через онлайн-платформу нарушает сетевой этикет, посягает на личную жизнь. В китайском обществе этот феномен возник на позитивных началах: фан-клубы, где людей объединял интерес к знаменитости. В американском обществе подобный феномен вырос на негативной почве и стал называться «культурой отмены». Такой термин включает события из оффлайн или онлайн жизни индивида, за которым наблюдают вигиланты: те, кто следит за каждым движением и критикует, оскорбляет.
Вигиланты (исп. vigilante «часовой, охранник») — персоны или группы, целью которых является преследование лиц, обвиняемых в настоящих или вымышленных проступках и не получивших заслуженного наказания, в обход правовых процедур. Хотя их жертвами нередко становятся настоящие преступники, вигиланты могут иметь собственные представления о том, что называть преступлением.
«Культура отмены» и виртуальный мир
Интернет-пространство – это мир с несколько расплывчатыми понятиями об этике поведения и границах дозволенного. Виртуальный мир – это пространство, в котором ярко выражена суть глобализации: все равны, все свободны иметь то, что хотят. Каждая платформа приобретает особенные очертания. Так LinkedIn – это место, в котором человек ищет место для реализации талантов и навыков (т.е. сайт для поиска работы), Instagram* – креативное пространство человека, желающего показать то, как он видит мир и каково его мнение на то или иное событие (*Meta признана экстремистской организацией, запрещена в РФ). На каждой платформе социальных сетей есть собственный административный аппарат, правила которых нужно не просто принимать, но и выполнять, в противном случае нарушителя ждёт исключение из сообщества (или так называемый бан). Самые грубые нарушения: распространение запрещённой в странах информации (как распространение наркотиков, так и детская порнография) – во всех странах принимаются одинаково. Однако морально-этическая сторона подразумевает регулирование того поведения, которое ещё возможно предотвратить и изменить, предотвратив серьёзные последствия. Именно пользователи социальных сетей управляют процессом – что хорошо, а что плохо. Одним из инструментов, жёстко контролирующим поведение публичных лиц, является «культура отмены».
«Душная атмосфера» — фраза, появившаяся в статье Harper’s magazine, определила состояние общества к 2020 году: необходимо принимать активную позицию против новых правил. Всё больше проявляется стремление контролировать свободный обмен информацией и идеями. Те пользователи социальных сетей, кто подписался под упомянутой статьёй, были на тот момент «отменены» обществом. Одним из авторов письма была Джоан Роулинг. Британская писательница с иронией спросила о том, как называют тех «людей, у которых менструация» («‘People who menstruate.’ I’m sure there used to be a word for those people. Someone help me out. Wumben? Wimpund? Woomud?» – полная цитата из твиттера). Это подняло бурную волну негодования пользователей, включая актёров Эмму Уотсон и Даниэла Редклифа, которые отметили, что трансгендер имеет право быть. С одной стороны, Роулинг отстаивала права истинно женского пола, с другой – ущемляла тех, кто в биологически мужском теле чувствует себя иначе.
Если углубиться в историю возникновения феномена «культура отмены», то можно заметить его в культуре афроамериканцев, например, в движении за гражданские права в 1950-х годах.
Энн Чарити Хадли, заведующая кафедрой афроамериканской лингвистики в университете Санты Барбары (Калифорния, США), отмечает, что «пока термин «культура отмены» может быть новой и самой используемой в социальных сетях Чёрного Твиттера (то есть среди афро-американских пользователей), то сама концепция «быть отменённым» для культуры темнокожих не нова». Отменять кого-то – процесс, который напоминает бойкотирование. Отличие лишь в том, что бойкотируют личность, а не отдельное действие. «Если у тебя нет возможности прекратить распространение вредящих чему(кому)-либо идей путём применения политических мер, тогда есть вариант отказа от участия в этом процессе», объясняет Хадли. А вместе с тем и «изъятие» человека, как вредящего источника, из виртуального пространства.
Наблюдение многомиллионной аудиторией за жизнью знаменитости можно сравнить с просмотром фильма в кинотеатре. Как отметила в статье Е.В. Николаева, экраны наших смартфонов позволяют различным реальностям вмешиваться и взаимодействовать друг с другом. «Так, при просмотре фильма, демонстрируемого на экране в кинотеатре, в физической и социальной реальности каждый зритель находится по отдельности, но при этом люди в кинозале находятся все вместе в одной коллективной — кинореальности».
«Культура отмены» в жизни общества
«Культура отмены» призывает массы к вниманию на сложившуюся неудобную ситуацию для знаменитости и вместе с тем становится одним из тревожных звоночков. Авторы статьи на Digiday, рассуждая об эффекте «культуры отмены» на известные бренды, сформировали «правило толпы». Если выясняется, что кто-то из работников компании или технология продукта компании действуют в противоречии мнению большинства потребителей, то работника или компанию бойкотируют путём отказа пользованием их услуг или продуктов. Один из анонимных PR-менеджеров отметил, что «даже хорошие намерения отменяются». Гипербола может быть вполне логичной для тех, кто столкнулся с социальной несправедливостью толпы, но не для тех, кто считает, что это лишь способ маргинализировать жертву.
В январе 2018 года в статье журнала New York Times опубликована статья, в которой говорилось о возможности предложения музеями художникам: письменный отказ от ответственности за совершённые ими неблагопристойные поступки во время создания арт-объектов принимаемых галерей. Художница Эмма Сулкович в 2018 году организовала перформанс-ответ, в котором поставила на себе отметки «астерикса» («*») и позировала на фотографиях, перекрыв собой работы художника Чака Клоуса, которые были размещены как в галереях (Метрополитен-музей (The Metropolitan Museum of Art), Музей современного искусства (Museum of Modern Art)), так и на станции метро (Second Avenue). Она объяснила, что директоры музеев отказывались снимать со стен картины художника Чака Клоуса (художник был обвинён в грубом обращении с моделями: от грубых комплиментов до унизительных и оскорбляющих достоинство женщины), аргументируя тем, что если они уберут картины, то залы останутся с пустыми стенами – начнётся реакция и возможная «отмена» других художников. Она также раскритиковала работу Пикассо «Авиньонские девицы», объясняя это тем, что испанец художественными линиями изувечил тела своих моделей, заставляя их выглядеть вызывающими.
Считается, что те, от которых идёт «культура отмены», могут иметь низкий доход или же они не из привилегированных групп общества.
Те люди, которые призывают к ответственности публичную личность за совершённый поступок, при этом не имея ни политической, ни социальной власти, призывают других увидеть эту проблему и принудить её <личность> к совершению осмысленного искупления, и именно это становится чем-то большим, чем коллективное бойкотирование. Как бы то ни было, радикальные меры, увеличение высказываний против публичной личности из-за выраженного мнения, приводит к лишению не только финансовой состоятельности, но и психическим расстройствам. «Жёстко установленная планка держит внутреннее состояние человека в постоянном напряжении. Человек обязан соблюдать требования. Обязан быть идеальным, обязан не промахиваться с образом, который построил у себя в голове».
Социальные сети и феномен «культура отмены»
В поведении пользователей мы можем наблюдать признаки агрессивных комментариев или же использование инструментов социального приложения, такие как «спам», «блокировка». Вызвать недовольство пользователей становится обыкновенной практикой. По мысли американского лингвиста и философа Ноама Хомского, ограничение права на выражение мнения публичной личности может рассматриваться как посягательство на свободу слова. В книге «Производство согласия. Политическая экономия массмедиа» Э. Хермана и Н. Хомски мы находим следующую мысль:
«Если мы не верим в свободу выражения мнений людей, которых мы презираем, мы вообще не верим в это».
Один из недавних случаев в российском Интернете является столкновение мнения телеведущей и блогера Регины Тодоренко с мнением её подписчиков и других пользователей сети Instagram* (*Meta признана экстремистской организацией, запрещена в РФ). Он продемонстрировал механизмы воздействия «отмены» на обвиняемую. Публика стала «отменять» Тодоренко после следующего высказывания: «“Мой муж меня бьёт”. А почему? Ты не задумывалась об этом? Что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил? А что сделала для того, чтобы он тебя ударил?».
«В виртуальном мире знание и информация приобретают моральную значимость: слово есть ценность, и оно приобретает статус морального поступка, будучи произнесённым или написанным…»
Некоторыми пользователями мысль Тодоренко была истолкована так, что она оправдала тех, кто совершил насилие, и обвинила тех, кто стал жертвой. Здесь находится любопытное переплетение. С одной стороны, Тодоренко со своей позиции отнеслась к жертвам насилия как зачинателям борьбы (вербальной или физической), тогда как подписчики стали высказывать мнение об узости знаний о проблеме телеведущей. С другой стороны, эти сами защитники стали теми, от кого они защищали жертв, – они сами нанесли травму человеку своей численностью. Результатом этого столкновения стало то, что Регина Тодоренко помимо выступления с извинениями, сняла документальный фильм и пожертвовала деньги в благотворительные фонды, защищающие жертв домашнего насилия. Человек изменил своё мнение, открыв шире глаза, а поменялось ли что-то по ту сторону экрана?
Социальные сети – это вторая жизнь современного человека, где он имеет больше свободы выбора: может безболезненно поменять пол и облик, может иметь другой статус и т.д. Однажды увидев поведение, которое неприемлемо, мы просыпаемся и начинаем атаковать, не вдаваясь в подробности ровно так же, как и критикуемый персонаж. Явление «культуры отмены» задало тон современному значению толерантности. Идти врозь со своими внутренними убеждениями, если человек «на виду», может стать нормой в будущем. Новый мир, в котором переплелись реальность виртуальная и физическая, требует переосмысления моральных подходов и политических обязательств.